ИНТЕРВЬЮ НА “ПАРАЛАКСЕ”

Ред: После фестиваля “ТюКи (Тюменские куранты)” в начале лета 94 года музыкальный редактор “Паралакса” Сергей Сыроежка задумал сделать серию передач о тюменской рок-музыке. Ник Рок-н-ролл, Дмитрий Колоколов, Игореха и некий Йорк пошли в редакцию, чтобы дать интервью и переписать видеоматериал с фестиваля. По вине Сыроежки передача так и не состоялась.
Вот обрывки интервью Димона.

Сергей Сыроежка: Вы пытаетесь уметь играть, когда гитара в руках. За этим стоит достаточно грамотное исполнение. Как у вас это получилось: само собой или в результате долгих упражнений?
Димон: Безусловно, упражнения какие-то были постоянно.
С.: Сколько лет группе?
Д.: Группа как таковая возникла в девяносто первом году, причем параллельно возникло две группы. Первая или вторая - это я и Ротон, в девяносто первом году записали альбом вдвоем, совершенно то есть, накладки, все инструменты. И параллельно существо-вала другая группа - это парни, это музыканты, которые со мной сейчас играют.
А сошлись мы буквально месяца два назад, за неделю до концерта, который произошел двадцать второго апреля. Сошлись раз-раз-раз- поняли, вернее поняли друг друга, начали играть. Текстовки мои...
С.: В принципе, вы играете рок-н-ролл. Это игра или способ утвердить себя, свое мироощущение.
Д.: Т-а-а-к. Ну, мне вот кажется иногда, что мы вообще попсу играем, в том смысле: типология слова “попс” латинская - это древнегреческое слово. “Попули” - это много, народ. Попса, если вот так вот судить, поэтому получается народная музыка. Народная, Серега, я имею в виду, что народ поет вот эти песни: “Центральный гастроном”, “Мертвый Ты” поют. Это вот народная музыка...
С.: В таком случае почему вы стоите на рок-сцене, как это громко называется, держите в руках гитары, а не гармошки.
Д.: Потому что мы на гармошках играть не умеем. На чем умеем, на том и играем.
С.: Значит, слушали вы не гармошки. И учились играть не с гармошек. Как вы пришли к року, рок-н-роллу, к тому, что называется этими понятиями?
Д.: Вот у меня в детстве был такой случай. Я вот его не помню, мне было два года всего, ну до трех лет обычно люди не помнят, что с ними было. А мне рассказывали, это было под Одессой, у бабушки. Я был вообще, значит, клоп такой, ну, значит, двух утят задушил, хотел накормить песком - и задушил их...
С.: Да ты изверг, однако.
Д.: Вот это мне когда рассказывали, вот это все - заклятие на всю жизнь. Может быть, вот это вот и толкнуло потом... как покаяние...
С.: То есть к рок-н-роллу ты пришел благодаря его энергии разрушения?
Д.: ...Энергии созидания. То есть энергии исправления ошибки вот этой. Не ошибки, а греха, который я в детстве сделал. Причем неосознанно сделал.
С.: То есть ты связываешь свой поступок, детский, неосознанный, со своим жизненным путем?
Д.: Связываю. Это так подсознательно. Я вообще-то об этом редко вспоминаю. Ну где-то там сидит все равно, там далеко. Такая вот вещь.
С.: Ну когда приходишь к музыканту тэт на тэт, хочется узнать, чего он хочет в этой жизни и в творчестве?
Д.: Я, например, не умею считать в уме, допустим, пятьдесят пять не могу умножить на девяносто семь. А умею вот... это вынужденно просто, понимаешь...
С.: Я не требую от тебя считать, я требую одного - что ты им несешь, тем, кто вас слушает.
Д.: Ну что несет человек, который, допустим, сапоги там чинит или рубашку шьет. Вот тоже что-то несу людям.

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ №7